Прилов каспийского тюленя в нелегальном…
© 2013. Л. Дмитриева, А. Кондаков, Е. Олейников, А. Кыдырманов, К. Карамендин, Е. Касымбеков, М. Баймуканов, С. Уилсон, С. Дж. Гудман.
Прилов каспийского тюленя в нелегальном рыболовстве: оценка методом интервью
Лилия Дмитриева (1)*, Андрей А. Кондаков (2), Евгений Олейников (2), Айдын Кыдырманов (3), Кобей Карамендин (3), Есбол Касымбеков (4), Миргалий Баймуканов (4), Сьюзан Уилсон (5), Саймон Дж. Гудман(1)*.
(1) Школа биологии, Университет Лидса, Лидс, Великобритания.
(2) Институт аридных зон, Южный научный центр РАН, Ростов-на-Дону, Россия, e-mail ААК: kondakov@ssc-ras.ru; e-mail ЕО: oleinikov@ssc-ras.ru.
(3) Институт микробиологии и вирусологии, Алматы, Казахстан, email АК: a.kydyrmanov@nursat.kz; e-mail КК: kobey@nursat.kz.
(4) Институт гидробиологии и экологии, Карасайский район, Алматы, Казахстан, e-mail МБ: mirgaliy@mail.ru; e-mail ЕК: k_yesbol@mail.ru.
(5) Центр исследования тюленей «Тара», Киллили, Даун, Севеверная Ирландия, Великобритания, e-mail СВ: suewilson@sealresearch.org.
…
* Адреса для корреспонденции: еmail (ЛД): sealilia@gmail.com; е-mail (СДжГ): s.j.goodman@leeds.ac.uk.
Тел.: +44 -(0)113-3432561; факс +44-(0)113-3432835.
Сокращение популяции каспийского тюленя (Pusa caspica) с начала 20 века составил более 90%. В Красном списке Международного союза охраны природы этому виду присвоен статус «находящийся под угрозой». Мы провели первую количественную оценку смертности каспийского тюленя в результате прилова на севере Каспийского моря. Для оценки использовали метод полуформализованных интервью, которые были проведены в рыболовецких поселках на побережье России (Калмыкия и Дагестан), Казахстана и Туркменистана. Минимальный документированный прилов в нашей выборке составил 1215 тюленей за рыболовный сезон 2008-2009 гг., при этом 93% тюленей погибли в ходе браконьерского промысла осетровых рыб. Поскольку речь идет о нелегальном виде деятельности, точно оценить общее промысловое усилие невозможно, но есть основания полагать, что исследованием было охвачено менее 10 % общего браконьерского промысла на северном Каспии. Поэтому общий ежегодный прилов может значительно превышать зарегистрированный нами минимальный документированный прилов. О значительном уровне прилова свидетельствовал также осмотр мертвых тюленей на берегу Казахстана в мае 2009 г. Он показал, что 30 из 312 тюленей погибли, запутавшись в крупноячеистых осетровых сетях. Минимальный документированный прилов может составлять 5-19% ежегодного воспроизводства популяции. Следовательно, браконьерский осетровый промысел на Каспийском море не только представляет серьезную угрозу для популяций осетровых рыб, но и вносит вклад в исчезновение одного из ключевых каспийских хищников, а значит, может иметь масштабные последствия для экосистемы Каспия в целом. Результаты данного исследования показали, что подходы, основанные на опросах населения, могут оказаться полезны для быстрой оценки величины прилова в мелких рыболовецких хозяйствах, занятых нелегальным промыслом и поэтому плохо поддающихся изучению другими методами.
ВВЕДЕНИЕ
Прилов морских млекопитающих, птиц и черепах в орудия рыболовства является серьезной проблемой во всем мире. Он представляет собой критическую угрозу существованию многих долгоживущих видов, которые приступают к размножению, лишь достигнув значительного возраста [1; 2; 3]. Связанные с приловом проблемы неизбежно возникают везде, где районы рыболовства перекрываются с районами размножения тюленей, и для некоторых наиболее угрожаемых видов ластоногих наиболее опасным фактором считается именно прилов [4; 5; 6]. Оценка масштабов прилова часто затруднительна в связи с техническими сложностями получения данных о попадании тюленей в сети и связанной с этим смертностью. В случае легального рыболовства такие оценки, как правило, проводят независимые наблюдатели, регистрирующие прилов за определенный промежуток времени при известном общем промысловом усилии. Однако трудозатраты и стоимость таких работ, как правило, высоки, и на практике этот метод получения данных о прилове часто сочетается с опросами рыбаков. Получение информации от мелких рыболовецких хозяйств еще более проблематично в связи с организационными сложностями наблюдения и контроля за ними. Тем не менее, большая часть мирового промыслового усилия приходится именно на мелкие хозяйства, которые, следовательно, являются потенциально значимым источником прилова позвоночных [7]. Все сказанное о мелких рыболовецких хозяйствах в полной мере относится и к тем из них, которые занимаются промыслом нелегально. По понятным причинам стараясь не привлекать к себе внимания, они редко попадают в поле зрения исследователей и потому плохо изучены. Тем не менее, прилов в них может быть очень высок. Учитывая отсутствие каких-либо других данных, даже приблизительная количественная оценка прилова в таких хозяйствах может предоставить в распоряжение ответственных лиц исключительно ценную информацию. При ограниченном бюджете исследования одним из наиболее результативных методов получения таких сведений могут оказаться прямые опросы [8]. В этой статье мы показываем, что основанный на интервью подход позволяет получить данные о прилове в мелких нелегальных рыболовецких хозяйствах за небольшие промежутки времени, достаточные для оценки минимальных ежегодных величин прилова, а также для выявления наиболее опасных сочетаний орудий лова/местоположения/сезона и приоритетных районов дальнейших исследований.
В конце 19 века каспийские тюлени (Pusa caspica) были весьма многочисленны – размер популяции превышал миллион особей [9; 10]. Однако с начала 20 века популяционный спад составил более 90 %, прежде всего в связи с неустойчивым промыслом, продолжавшимся до 1990 гг. [10]. В 2005 г. общая численность популяции каспийского тюленя была оценена примерно в 104 000 особей и продолжала падать со скоростью 3-4% в год [10, 11]. Каспийскому тюленю присвоен статус «находящийся под угрозой» в списке Международного союза охраны природы (МСОП) [12]. При этом в 2012 г. он все еще считался в Российской Федерации «промысловым» видом. Помимо промысла, угрозу благополучию каспийского тюленя представляет и целый ряд других нерешенных проблем, таких как утрата и деградация местообитаний, беспокойство, связанное с промышленным развитием, потенциальное ухудшение кормовой базы в связи с переловом рыбы и видами-вселенцами, а также прилов в рыболовные снасти.
Государственный контроль за рыболовством на Каспии существенно ослаб после распада СССР в начале 1990-х годов, что привело к резкому увеличению доли нелегального и нерегулируемого рыболовства [13]. Исключительно высокая экономическая ценность осетровых продуктов (например, стоимость икры белуги достигает 10 000 долларов США за кг), и неустойчивые социально-экономические условия создали благоприятную среду для процветания черного рынка. Браконьерская ловля вызвала катастрофический спад численности всех шести видов каспийских осетровых, что выразилось в резком сокращении уловов – от 30 000 тонн в год в 1900 гг. до менее чем 1000 тонн в 2007 г. [13, 14]. Все пять промысловых видов каспийского осетра теперь имеют статус «находящиеся в критическом состоянии» в списке МСОП [15]. При нелегальной добыче осетровых используются неселективные орудия лова, которые представляют собой потенциально серьезный источник прилова тюленей.
Целью данного исследования было провести количественную оценку прилова каспийского тюленя в северной части Каспийского моря, чтобы понять, насколько существенен его вклад в продолжающийся популяционный спад. Результаты исследования исключительно важны для развития и внедрения эффективных стратегий охраны каспийского тюленя, а также для обоснования необходимости включения таких мер в официальную политику прибрежных каспийских государств. Это связано с тем, что на данный момент количественные данные о прилове каспийского тюленя отсутствуют, и правительства прикаспийских государств формально не считают прилов серьезной проблемой.
РЕЗУЛЬТАТЫ
Рыболовство в районе исследования
В районах, охваченных исследованием, рыбный промысел осуществляется с использованием небольших открытых моторных лодок длиной от 3 до 10 м с подвесными моторами. Мощность моторов составляет от 50 л. с. (прибрежная ловля) до 1000 л. с. (дальние выходы в море). Рыбаки обычно начинают ловлю за границей зоны тростника и могут удаляться на 300-400 км от родного порта. Дагестанские рыбаки сообщали, что регулярно (и нелегально) заходят в территориальные воды Казахстана за промыслом осетровых рыб. Владельцы лодок – частные лица, работающие на официальные рыболовные кооперативы или занятые браконьерством. Как легально работающие рыбаки, так и браконьеры чаще всего (90% сообщений) использовали в качестве орудий лова жаберные сети (Табл. 1), размер ячеи которых варьировал от 30 мм до 250 мм в зависимости от промысловых видов. Основные объекты частикового промысла – это сельдь (Alosa kessleri), сазан (Cyprinus carpio), вобла (Rutilus rutilus caspicus), кефаль (Liza aurata), кутум (Rutilus frisii kutum), лещ (Abramis brama), сом (Silurus glanis), шемая (Chalcalburnus chalcoides), белорыбица (Stenodus leucichthys) и каспийская кумжа (Salmo trutta caspius). Этих рыб обычно ловят жаберными сетями с ячеей 30-90 мм. «Постав» сетей с одной лодки, как правило, включает 5–7 сетей длиной примерно 25 м каждая, т.е. в общей сложности 125–175 м. В прибрежном промысле также широко используются вентери.
Промысел осетровых, официально запрещенный на севере Каспия, обычно ведется при помощи сетей с ячеей 110-250 мм, которые ставят на глубине от 1 до 30 м. Один постав таких сетей обычно включает 5-20 групп («порядков») связанных сетей длиной 100-200 м каждая, то есть, общая длина постава составляет 1-4 км. Рыбаки также ловят осетра на крючковые снасти длиной до 2 000 м, которые они ставят на разных глубинах. Такие снасти несут около 1000 крючков с наживкой или крючков-самоловов (без наживки), прикрепленных к основной лесе с использованием поводков длиной 30-40 см. Осетры попадают на крючки, проходя через снасть.
Взаимодействие рыбаков с тюленями
Рыбаки не считали хищничество тюленей значительной проблемой для коммерческого рыболовства, только в одном сообщении было отмечено, что тюлени наносят ущерб рыбному промыслу (Табл. 1). Однако рыбаки часто жаловались (65% сообщений), что тюлени повреждают рыбу в сетях, прежде всего, сельдь, белорыбицу и шемаю (Табл. 1).
Зависимость величины прилова от орудий, сезона и района лова
О случайной поимке тюленей сообщалось в 13 из 40 (33%) сообщений, касающихся использования частиковых жаберных сетей; при использовании вентерей о таких случаях не сообщалось. При использовании осетровых сетей прилов отмечался регулярно (49 из 53 (93%) сообщений об осетровой ловле; см. Табл. 1). Массовое запутывание ластоногих в сетях редко упоминается в литературе, посвященной проблеме прилова, однако каспийские рыбаки часто сообщали о том, что в одной осетровой сети могут запутаться много тюленей (>20) (см. Рис. S1, Приложение S1). Средние минимальные значения составили 1,84 тюленей/на лодку/в год (от 0 до 25, стандартное отклонение SD=5.09) для «обычных» снастей и 34,19 тюленей/на лодку/в год (от 2 до 125, SD=32.62) для «осетровых» снастей (p<0.001, W = 44.5, критерий суммы рангов Уилкоксона с поправкой на непрерывность).
Общее число попавших в сети тюленей варьировало в зависимости от сезона и района (Табл. 2). Наибольший прилов отмечался в промежуток между сезоном размножения тюленей в феврале, когда перелинявшие щенки уходят с тающего льда, и концом апреля, когда тюлени уходят с мест линьки. О наибольшем числе попавших в сети тюленей (326 тюленей, упомянутых в 6 сообщениях из сектора Кулалы) сообщали российские браконьеры, ловившие рыбу в территориальных водах Казахстана в феврале-апреле. Они отмечали до 100 пойманных тюленей за выход в море, как правило, при поставе сетей общей длиной около 2 км. Разбиение данных по районам дало маленькие выборки, не позволявшие статистически достоверно сравнивать величины прилова, так как их распределение не соответствовало основополагающим допущениям как параметрических, так и непараметрических тестов (данные не показаны). В зимне-весенний период отмечался больший прилов, чем осенью, хотя разница не была статистически достоверна (p>0.05, критерий суммы рангов Уилкоксона с поправкой на непрерывность; см. Табл. 3). Скорее всего, низкая разрешающая способность этого сравнения связана с уменьшением размера выборки при разбиении данных по сезонам. О случаях прилова тюленей в летние месяцы не сообщалось.
По данным опроса, общее минимальное число пойманных в сети тюленей во всех секторах (Табл. 1) составило 853 тюленей за 2008-2009 гг., из которых 798 тюленей запутались в осетровых сетях. Коррекция сообщений с учетом множественных комплектов орудий лова осетровых дало общую минимальную оценку прилова в размере 1215 тюленей с 31 осетровой лодки в 2008-2009 гг.
Использование шкур и жира каспийских тюленей и браконьерский промысел
Рыбаки говорили, что иногда ставят осетровые сети специально для того, чтобы поймать тюленей, а также что иногда по весне забивают тюленей дубинками на островах и на льду. Дагестанские рыбаки сообщали о случаях намеренного убийства перелинявших тюленей в 2008-2009 гг. (9 сообщений). Был отмечен один случай браконьерского промысла (т.е., промысла без лицензии), когда ранней весной 2009 г. на льду было забито 200 тюленей. Рыбаки говорили, что используют шкуры (39 сообщений) и жир (11 сообщений) случайно попавших в сети или намеренно убитых тюленей. О шкурах упоминали в основном дагестанские рыбаки, в то время, как в Казахстане речь шла только об использовании жира (Табл. 1).
Информация о прилове, полученная при осмотре выброшенных на берег тюленей
В мае 2009 г. на берегу Казахстана было обнаружено в общей сложности 312 полуразложившихся тюленьих туш (218 около Баутино и 94 на о. Кулалы). Судя по степени разложения, тюлени погибли за два-три месяца до обнаружения. На 30 из 312 туш (9.6%) мы видели следы запутывания в сетях с ячеей 130-150 мм. Такой размер ячеи характерен для орудий лова осетровых. Остальные туши разложились настолько, что выяснить причину смерти на основании визуального осмотра не представлялось возможным.
ОБСУЖДЕНИЕ
Зарегистрированный минимальный прилов, основанный на сообщениях за 2008-2009 гг., составил 1215 тюленей. Это составляет около 1,2% общего размера популяции каспийского тюленя – около 104 000 особей по оценкам на 2005 г. [10, 11]. Географический охват исследования в России может считаться репрезентативной выборкой. В Казахстане охват был несколько меньше, но все же включал основные рыболовецкие поселки Атыраусской области – единственного более или менее густонаселенного района на северном побережье Казахстана. На остальной части побережья Казахстана, а также в Туркменистане, выборка респондентов была оппортунистической. В принципе, общий размер выборки респондентов достаточен для экстраполяции данных на весь рыболовецкий флот северного Каспия (например, методом бутстреппинга), однако это было бы не вполне корректно в связи с ограниченным географическим охватом в Казахстане, оппортунистическим характером подбора респондентов и незнанием точной доли, которую полученные нами данные составляют от общего промыслового усилия в северном Каспии.
Согласно Струковой и Гучгельдиеву [13], в 2007 г. на российской территории вели промысел 2130 браконьерских лодок, однако местные представители пограничной службы и Федеральных агентств по рыболовству в России и Казахстане сообщили, что к моменту проведения данного исследования это число снизилось до 400. По их словам, это связано с ужесточением правил рыболовства, снижением численности осетровых и повышением риска такого рода деятельности для личной безопасности, а также растущими производственными расходами на промысел. Учитывая, что в нашем исследовании речь идет о минимальной величине прилова, подсчитанной по данным с 31 конкретной осетровой лодки в 2008-2009 гг., можно сделать вывод, что истинная величина прилова в северном Каспии в несколько раз, а, возможно, и на порядок превышает минимальную оценку. Кроме того, связанная с рыболовством смертность тюленей, скорее всего, весьма высока в Азербайджане, Иране и не охваченных исследованием районах Туркменистана и Казахстана. Объем ежегодного минимального прилова может составлять от 5 до 19% ежегодного воспроизводства щенков, которое, по результатам авиаучетов, колебалось в пределах 6 250–25 100 особей в 2005-2011 гг. [11, 19].
Не исключено, что некоторые рыбаки уклонились от участия в опросах, а те, кто согласился на интервью, сообщали не обо всех случаях прилова. Все это могло привести к занижению оценок величины прилова. Кроме того, некоторые респонденты могли сообщать сведения, которые, по их представлениям, хотели услышать собеседники. Также возможно, что рыбаки более охотно вспоминали редкие происшествия, «забывая» о заурядных событиях. Подобные проблемы характерны для основанных на опросах исследований [8], и наш протокол включал стандартные меры, позволяющие минимизировать необъективность. Учитывая нелегальный характер рыболовства, мы сосредоточили наши усилия на оценке минимальной документированной величины прилова. С нашей точки зрения, такой подход, предполагающий искусственное «занижение» данных, лучше всего годился для получения количественной информации от наших респондентов. Он позволяет понять, заслуживает ли масштаб проблемы особого внимания со стороны представителей правительственных структур, а также выявить первоочередные районы дальнейших исследований. Нам удалось оценить вероятную величину прилова и выявить потенциально опасные сочетания орудий лова/местоположения/сезона, которые могут быть использованы при планировании мер по снижению воздействия. За неимением лучшего, такой подход может быть полезен при оценке минимальной величины прилова и в других нерегулируемых или нелегальных мелких рыболовецких хозяйствах. Увеличение числа опросов и расширение их географии на другие прибрежные районы Каспия может позволить получить послойную или истинно рандомизированную выборку. Это, в свою очередь, даст нам возможность экстраполировать полученные данные на весь флот и повысить робастность сравнительных оценок прилова в Каспийском море.
О высоком прилове свидетельствуют также результаты обследования мертвых тюленей в мае 2009 г. Примерно на 10% из 312 обнаруженных на берегу тюленьих трупов оказались следы запутывания в крупноячеистых сетях. Остальные трупы разложились настолько, что не позволяли нам судить о причине смерти, поэтому 10% следует считать минимальной оценкой. Эти наблюдения подтверждают наш вывод о высокой смертности тюленей в результате прилова, сделанный на основе анализа данных опросов.
Оценки величины прилова, полученные в нашем исследовании, сравнимы с показателями, которые считаются критическими для существования других угрожаемых видов ластоногих и мелких китообразных [20, 21]. Например, конфликт между тюленями и промышленным рыболовством приводит к высокой смертности в популяциях ладожской кольчатой нерпы и кольчатой нерпы озера Саймаа (Pusa hispida), изолированных в материковых водоемах [6, 20, 22]. В частности, анализ экологических рисков показал, что прилов, в сочетании с изменениями уровня воды, может привести к вымиранию популяции кольчатой нерпы озера Саймаа [20].
Скорее всего, прилов на Каспии вырос в начале 1990-х годов, после распада СССР, и оставался высоким с тех пор. По последним оценкам, браконьерский улов каспийских осетровых рыб на 1000-2000% превышает улов по лицензиям [13]. Соответственно, общий прилов тюленей за период с начала 1990-х годов по настоящее время мог превысить 105 особей. Столь значительная величина может означать, что популяционный спад идет катастрофическими темпами, существенно превышая оценку, полученную Härkönen et al. [10, 11], а именно, 3-4% в год. Следует заметить, однако, что на уровень популяционного спада также влияет возрастная структура смертности. При моделировании жизненной истории мелких тюленьих, было показано, что высокая смертность неполовозрелых особей может и не приводить к популяционному коллапсу, если смертность плодовитых взрослых самок остается низкой [10]. Отдельные замечания рыбаков наводят на мысль, что в сети в основном попадают неполовозрелые особи, однако возрастную структуру тюленей, гибнущих в результате прилова, еще предстоит точно оценить.
Масштабный официальный промысел каспийского тюленя прекратился в середине 1990-х годов в связи с экономической нецелесообразностью. В настоящее время Комиссия по водным биоресурсам Каспийского моря (полуавтономная неправительственная организация) выделяет общую квоту на промысел каспийского тюленя размером в 18 000 голов в год на все прикаспийские государства. В настоящее время только Российская Федерация активно использует свою долю этой квоты, в то время как Казахстан не выдавал лицензий на промысел тюленей с 2006 г. С 2004 г. дагестанские промысловики спорадически вели легальную добычу тюленя в рамках официальной ежегодной квоты в 8000 голов, выделенной для России [23]. В самые успешные годы они добывали до 4600 тюленей.
Оценить роль смертности, связанной с промыслом и приловом, можно с использованием индекса потенциального биологического изъятия (ПБИ) (Potential Biological Removal; PBR) [24]. Неистощительный промысел каспийского тюленя можно рассчитать на основе PBR=N min×0,5R max×RF [24], с использованием минимальной популяционной оценки за 2005 г. (N min=104 000 [10,11], максимальный уровень чистой продуктивности (R max) равен 0,12 (типичное значение для мелких ластоногих [24], а коэффициент восстановления (RF) равен 0,5 [24]). Это дает оценку 3187 тюленей в год, что гораздо ниже текущих промысловых квот. Общий ежегодный прилов может превышать эту величину в несколько раз, учитывая, что наше исследование охватило лишь малую часть общего промыслового усилия. Поэтому мы можем предположить, что, во-первых, прилов был ключевым фактором спада тюленьей популяции с 1990-х годов, и, во-вторых, что он, возможно, представляет собой одну из главных угроз существованию каспийского тюленя в настоящее время.
Еще одним фактором, усугубляющим популяционный спад, является спорадический официальный промысел. Моделирование демографии популяции при разных сценариях смертности не входило в задачи данного исследования, а кроме того, возможности такого моделирования в любом случае ограничены отсутствием подробной информации о возрастной структуре смертности и популяции в целом.
Результаты наших опросов заставляют полагать, что дагестанские рыбаки часто продают шкуры попавшихся в сети тюленей мелким предприятиям, работающим наряду с официальной фабрикой по переработке добытых по лицензии шкур. Они идут на шапки и шубы, которые, вероятно, продаются по всей России. Цена шкуры только что перелинявшего щенка (сиваря) достигает в Дагестане 100 долларов США. В Казахстане и Туркменистане тюлений жир используется как тонизирующее средство (наподобие трескового жира) и в качестве приманки при ловле раков, а также идет на корм скоту. Цена за литр тюленьего жира на рынках в Туркменистане достигает 14 долларов США (личные наблюдения авторов). Для того, чтобы понять полный масштаб, торговые пути и экономическую ценность тюленьих шкур и жира, а также важность такой торговли для региона, необходимы дополнительные исследования.
Меры по снижению воздействия прилова на каспийского тюленя должны быть тесно связаны с решением проблемы браконьерского промысла осетровых рыб, так как обычные подходы к снижению прилова в легальных рыболовецких хозяйствах (например, присутствие наблюдателей, ограничения по времени и месту ловли, модификация орудий лова) в этом случае неприменимы. Поселения, жители которых заняты браконьерством, имеют мало источников дохода, что связано с плохой экономической обстановкой в прибрежных районах Каспийского моря [14]. Решение проблемы браконьерства предполагает социально-экономические изменения, например, предоставление населению альтернативных источников дохода, наряду с усилением контроля за соблюдением законности и снижением покупательского спроса на осетровые продукты. Создание реально функционирующих особо охраняемых природных территорий позволило бы снизить риски, связанные с гибелью тюленей в результате рыболовства. Однако, учитывая социальные и политические сложности решения проблемы браконьерского промысла осетровых, краткосрочные перспективы устранения прилова и снижения воздействия на популяцию тюленей, скорее всего, останутся неудовлетворительными до тех пор, пока правительства прикаспийских государств не начнут принимать согласованные и постоянные меры.
БЛАГОДАРНОСТИ
Мы благодарим профессора В.Ф. Зайцева (д.б.н.) и А.С. Микуиза (к.б.н.) из Международного океанографического института (Государственный технический университет, Астрахань), а также В. Плутахина за материально-техническую поддержку. Мы выражаем свою признательность рыбакам и жителям прикаспийских поселений в Калмыкии, Дагестане, Казахстане и Туркменистане за гостеприимство, открытость и дружелюбие, без которых данное исследование было бы невозможным. Мы благодарим рецензентов за замечания, позволившие улучшить качество статьи.
Фото: © Brian Deacon, KBR-I&M, Летерхед, Великобритания